“В поисках утраченного времени”

Самым важным из искусств для нас является кино, – кажется, так было у Ленина. Насколько буквально власть взяла совет на практическое вооружение, брестчане могли судить осенью 1939 года, а потом сразу после освобождения от немецкой оккупации. В 1944-45 годах едва ли не первым делом в городе были открыты три кинотеатра. Лишь один из них являлся таковым в прежние годы – 1-е Мая на улице Советской (в польское время Адрия, а в годы оккупации – Wehrmacht-kino для немецких солдат и офицеров). Под два других приспособили религиозные храмы: бывшая евангелистская кирха по улице К.Маркса стала кинотеатром Смена, а главная синагога – Белорусью (тогда через о).

Сын знаменитого брестского велосипедиста Александр Николаевич Дранько рассказал, как мальчишкой присутствовал на первом послевоенном киносеансе в Белоруси. Показывали художественный фильм Зигмунд Колосовский – о некоем польском патриоте в понимании советской идеологии, и вдруг на головы зрителей с потолка стала сыпаться лепнина и штукатурка.

Старые люди связали случившееся с сакральным характером здания, дескать, духи восстали. Но слух быстро потушили, продолжая показывать бесплатное кино и концерты. Дети и молодежь, которым долдонили про опиум для народа, битком заполняли лавки партера и второй ярус. Была сооружена сцена с боковыми портьерами из белой ткани, здесь выступала школьная самодеятельность и первое время (до реконструкции зала Свит на Ленина) давал спектакли драмтеатр.

После войны кинотеатр-синагога продолжил работу уже на платной основе. Продавали билеты и на балконы справа и слева – ярус, в котором раньше молились женщины, по иудейской традиции не имевшие права находиться во время молебна на одном этаже с мужчинами.

…Таинственное происшествие с обрушением штукатурки не вспоминали более полувека. И вот в январе 2002-го после ремонта и установки в зале кинотеатра системы стереозвука казусы возобновились. В первую же субботу во время сеанса фильма Перл-Харбор система дала сбой, хотя накануне ее отлаживали и неоднократно проверяли. Заговорили о том, что число зрителей в зале было в тот день не то 444, не то 555, словно давало какой-то знак. В следующую субботу сбой повторился. Это походило на мистику, ведь именно суббота является у евреев святым днем… Когда проблемы возникли в третий раз, для освящения зала пригласили батюшку…

Первая брестская синагога, на которую любезно спонсировал глину и кирпич великий князь Витовт, была возведена в начале XV века. Но в 1495 году с приходом к власти князя Александра евреев изгнали из Бреста, а синагогу отдали христианам, и ее перестроили на каплицу.

После возвращения иудеев на пересечении улиц Жидовской и Русской (территория нынешней крепости) был заложен Жидовский рынок, ставший центром жизни общины. Из выросших здесь ритуальных и общественных зданий кагала выделялась большая синагога, построенная на пожертвования богатых людей, в том числе упоминавшегося нами Шауля Валя.

Синагога была настолько величественной (поговаривали, одной из лучших в Европе), что вынудила королей в дальнейшем ввести по всей Польше ограничения. В XV веке король Ян Казимир разрешил евреям построить божницу в городе Каменце уже с тем условием, чтобы она высотой и великолепием не превосходила костелов и церквей. И тогда в новых синагогах стали углублять пол, за счет этого увеличивая внутреннее пространство.

Законченный вид торцевого фасада главной брестской синагоги того времени можно рассмотреть на известной шведской гравюре Эрика Дальберга 1657 года: высокое двухъярусное сооружение с чертами ренессансной архитектуры, завершаемое двухскатной крышей над главным нефом и односкатными над боковыми. При сносе храма в связи со строительством крепости в стене обнаружили гранитную табличку с надписью, гласившей, что вельможа Шауль Валь выстроил женскую галерею синагоги в память супруги своей Двойры. Спустя десятилетие плита была снова замурована – в коридоре главной синагоги нового города.

К строительству главной синагоги нового города на углу улиц Миллионной и Збироговской (нынешние Советская и Буденного) приступили в 1851 году, пустив в дело пожертвования прихожан и 8 000 рублей, полученные из казны в компенсацию за снос прежнего храма. В 1862 году сооружение было завершено.

При пожаре 1895 года синагога сильно пострадала, но была вскоре отстроена с некоторыми изменениями в архитектуре. В этом виде она просуществовала до Второй мировой войны.

Следует заметить, кроме главного иудейского храма в Брест-Литовске имелось также множество мелких синагог и молитвенных домов. Характерная для Бреста XIX века политическая и общественная стабильность делала духовную жизнь более размеренной и спокойной, тогда как прежде случалось всякое. Читаем у Х.Зоненберга: …Святость молитвенных домов в Бресте часто, бывало, подвергалась поруганию. Проходящее и остановившееся в Бресте на днёвку войско было помещено в еврейских молитвенных домах, где солдаты вырезывали крестики и делали бесчинства. А приниженные, отупелые жители даже не считали это за обиду. Впрочем, это было только в военное время.

Польский Брест-над-Бугом продолжал оставаться еврейским городом, в котором насчитывалось порядка 40 синагог и молитвенных домов. Синагогами исконно являлись нынешнее здание спортивной школы по ул. Дзержинского, 25 (тогда Перацкого, она же Кшива [Кривая]), и клуб Прогресс по ул. Советских Пограничников, 52 (тогда Белостоцкая). Более скромная размерами, но тоже двухэтажная, характерно шестиугольная в плане синагога располагалась по ул. Унии Любельской (нынешней Ленина) напротив парка чуть в глубине дворов, скрытая от любопытного глаза частными домами, фасады которых составляли красную линию застройки.

Еще одна синагога и еврейская школа стояли по улице 3-го Мая (Пушкинской) в квартале между улицами Кобринской и Бема (Кирова и Горького). По воспоминаниям Дануты Ващукувны-Каменецкой, в этой синагоге собирались ортодоксальные иудеи – бородатые, в халатах и ермолках с талэсами под мышкой. Хриплыми голосами пели они свои молитвы, которые слышно было очень далеко.

Что до еврейской школы, то ее закрыли в 1939-м с приходом советов, чтобы устроить здесь детский приют, а после войны разместили фельдшерско-акушерское училище. Это крепкое здание из царского кирпича снесли в 70-е годы, сейчас здесь стоит многоэтажный дом.

Но вернемся к главной синагоге. Сохранились свидетели ее внутреннего интерьера. Раиса Андреевна Ширнюк и Лидия Максимовна Шийко вспоминают скромность убранства – побеленные голые стены. Все компенсировал потолок, украшенный шикарной росписью по ветхозаветным сюжетам. Внизу молились мужчины и раввин в полосатой черно-белой накидке, на балконах – женщины.

Брест-литовский снимок начала XX века, сопровождающий предыдущую главу, запечатлел у синагоги нищенку на коленях. Говорят, такое явление было крайне нехарактерным, во всяком случае, для следующего польского периода. Синагога открывалась лишь в строго определенные дни и часы, возможно, поэтому за милостыней шли на паперть православных церквей или к костелу. Второе замечание моих добровольных консультантов касалось общающейся у забора детворы: это наверняка не иудеи. По утверждению Раисы Андреевны, до осени 1939-го она никогда не встречала еврейских детей, которые играли бы на улице. У них были другие занятия.

© Василий САРЫЧЕВ