“В поисках утраченного времени”

У Бреста невероятная судьба. Расположенный на перекрестье путей, государств, эпох, он знал разных властелинов, переживал расцвет и упадок, через него прокатилось множество войн, а мирная жизнь разворачивалась каждый раз в новых, совершенно иных условиях. Достаточно в любой момент истории взглянуть на процентный состав населения, чтобы понять: это был город разных культур. Стародавние белорусы (литвины), поляки, русские с каждой следующей властью словно в очередь друг за другом выходили на первые роли. Со строительством крепости на палитре стал доминировать защитный цвет: господа офицеры и солдаты, носившие на погонах номер полка. Наконец, нельзя обойти тот факт, что во все времена, начиная с XIV столетия, огромное влияние на жизнь Бреста оказывала еврейская община, составлявшая порой более половины населения – этакий город в городе.

Житель царского Бреста Х.Зоненберг, написавший в 1907 году проиудейскую Историю города Брест-Литовска, представляет последнюю как мирное развитие евреев, крепко привязанных к месту. Они не принимают активного участия в политике, – пишет автор, – но любят страну и преследуют изменников. Строго соблюдают законы своей религии, изучение книг которой и составляет чуть ли не всю их умственную и духовную пищу. Их развитие часто прерывается общими и специально на них обрушившимися несчастиями, обвинениями, изгнанием, преследованиями, вызванными вследствие зависти, неприятельских политических соображений, а главное, денежных споров.

Первым письменным свидетельством о белорусских евреях является грамота князя Витовта брестской общине, датированная 24 июня 1388 года. Документ регулировал порядок рассмотрения судебных дел между христианами и иудеями, а также между самими иудеями, дела которых с той поры рассматривались в кагальных судах согласно еврейскому праву. По сути привилей превращал евреев в отдельное сословие свободных людей, находящихся под непосредственным покровительством великого князя, давал им свободу вероисповедания и торговли. Привилей был распространен на всех евреев в государстве и обеспечил им широкую автономию в Великом княжестве Литовском.

Брест стал центром еврейства ВКЛ. Помимо торговли и ремесел великолитовские иудеи занимались сельским хозяйством, наиболее зажиточные брали на откуп таможенные (мытники) и питейные (шинкари) заведения и вообще пускали корни в этих краях. В нашем городе был учрежден и впоследствии неоднократно собирался съезд ваада – высшего органа самоуправления еврейских общин княжества.

В свою очередь евреи Центральной Европы испытывали гонения со времен крестовых походов. Иудеев обвиняли во все новых грехах. Так, в чудовищную трехлетнюю эпидемию чумы, выкосившую в середине XIV века почти треть населения континента, пошли слухи о том, что это евреи отравляют колодцы и распространяют болезнь, чтобы истребить христиан. Большинство германских городов охватила вспышка юдофобии, евреев убивали, топили, жгли… Гонимые, они снимались с мест и двигались на восток целыми общинами, вместе с капиталами унося традиции и жизненный уклад. Любое государство, на холодную голову, испытывает потребность в предприимчивых людях. Для евреев с их умениями и приверженностью к торговле широко открыли границы Польша и Великое княжество Литовское.

Со временем влияние новоприбывших поколебало имевший место баланс. Государство и шляхта постепенно увязли в долгах перед евреями-кредиторами. По этой или иной причине (согласно Х.Зоненбергу, иудеев обвинили в том, что они якобы заколдовали чревоплодность королевы, дочери Московского царя Ивана III, и она не могла родить), в 1495 году великий князь Александр Ягеллон огласил указ: Жидову с земли нашое вон выбити. Еврейское население было поголовно изгнано из Бреста, Гродно, Трок, Луцка, Владимира-Волынского и Киева. Но довольно скоро ситуация изменилась, и уже в 1503 году тот же Александр, к тому времени король польский, разрешил иудеям вернуться.

С той поры вплоть до уничтожения старого города при строительстве крепости в 1830-х годах в Бресте существовал еврейский квартал – обозначенная на средневековых планах улица Жидовская. По описанию староства Берестейского в Инвентаре 1566 года, на который нам уже приходилось ссылаться в ранних главах, из 746 имевшихся в городе домов 90 принадлежали евреям. Жизнью общины руководила особая автономная организация – кагал, являвшийся одновременно самоуправляющейся общиной и органом этого самоуправления. Кагал отвечал за всех своих членов перед магистратом и христианским населением. Он нес ответственность за исправное поступление податей, вершил суд внутри общины и ведал всей ее внутренней жизнью. Первую роль играли старшины, управлявшие делами общины. Высшим должностным лицом и духовным главой являлся раввин, назначавшийся на шестилетний срок. Раввин скреплял подписью решения кагала, председательствовал в еврейском суде, руководил выборами, совершал обряды венчания, отлучал... В кагале имелись свои чиновники – помощник раввина проповедник, общинный кантор, резники, писарь, а также должностные лица – врачи, аптекари, цирюльники, общинные акушерки…

Руководство кагала следило за строгим выполнением постановлений ваада. Постоянно дополнявшийся съездом раввинов и кагальных представителей свод правил не упускал из виду ни одну сторону еврейской жизни. Строго контролировалось соблюдение особых правил скромности, чтобы не провоцировать раздражение со стороны христианского населения (в частности, под запретом находились дорогие наряды, жемчуг на шляпах, шелковые и бархатные платья).

Любопытное зрелище представлял еврейский суд. Согласно дарованному Витовтом привилею, во внутренних вопросах литовские евреи не попадали под общую юрисдикцию. В гражданских делах, не выходящих за рамки кагала, спорящие представали перед судом общины, наделенной правом исключения из числа своих членов и наказания по одному голословному обвинению, без доказательств виновности. Община выносила заключение о том, заслуживает ли доверия иудей-свидетель, дающий показания против иудея-подсудимого, – иными словами, насколько строго свидетельствующий блюдет еврейские законы.

Вне компетенции кагала находились уголовные дела и тяжбы иудеев с христианами. В XV веке в Бресте была возведена большая каменная синагога. По архитектуре и изяществу отделки современники почитали ее одной из лучших в Европе. Разрешение на строительство дал великий князь Витовт и даже бесплатно выделил кирпич и глину.

Через дорогу от синагоги выросла школа, в которой готовили раввинов. Заведение имело репутацию, обучаться сюда приезжали юноши из разных городов. Раввины, вышедшие из этих стен, ценились в княжестве особенно высоко.

Большим авторитетом в иудейском мире пользовался крупный каббалист и толкователь Талмуда Иехиль Лурия, раввин брестской общины с 1539 по 1550 год.

В делах мирских прославились уроженцы Бреста братья Юзефовичи. Старший из них, Авраам, приняв христианство, сделал государственную карьеру, являлся членом Рады Великого княжества Литовского и подскарбием земским. Второго из братьев Михеля Юзефовича (был еще третий – Исаак, также крупный финансист), получившего на откуп таможенные доходы, король Сигизмунд I Старый назначил генеральным старшиной всех евреев княжества.

Исключительно интересна личность уроженца итальянской Падуи Шауля Валя, возглавившего брестскую общину в конце XVI века. В историю Шауль Валь вошел как король на одну ночь. Согласно легенде, после смерти Стефана Батория Сейм допоздна заседал в яростных спорах, так и не придя к согласию относительно нового короля. Чтобы разрядить обстановку, Николай Радзивилл предложил разойтись до утра, избрав королем на предстоящую ночь Шауля Валя. Тот, продолжает легенда, не растерялся и в выпавшие ему часы распорядился занести в книги различные льготы для евреев, которые не стал оспаривать избранный наутро при горячем участии Валя принц шведский, впоследствии 45 лет правивший Польшей как Сигизмунд III. При нем Валь обладал весьма прибыльной привилегией на торговлю солью и вообще пользовался высочайшей милостью, получив от Сигизмунда почетное звание королевского слуги. Умер Шауль Валь около 1617 года в Бресте.

Как рано или поздно в разных местах, и в Речи Посполитой еврейское счастье оказалось временным и преходящим. В конце XVI – первой половине XVII веков отношения между иудейским и христианским населением обострились, последнее требовало введения новых ограничительных для евреев законов в ремесле и торговле. Произошли погромы в Вильно, Бресте (1637 год), Люблине, Кракове, Перемышле. И хотя в нашем городе многое из украденного и разграбленного по высочайшему повелению удалось вернуть потерпевшим, спокойной их жизнь уже не была. К вопросам экономического соперничества добавилось религиозное. Учащиеся коллегиума иезуитов взяли за практику совершать набеги на иудейский квартал. История сохранила для нас трагические события 1680 года, когда шесть воспитанников коллегиума ворвались в дом Якуба Нахимовича и до смерти избили его палками по голове, покалечили находившихся там трех сородичей, а имущество забрали.

В большую беду вылилось для еврейской общины Бреста восстание казаков во главе с Богданом Хмельницким 1648-49 годов и последовавшие за этим события. Для восставших одинаково ненавистны были владевший землей магнат и вступавший с ним в отношения еврей-арендатор – истребляли тех и других. Наиболее страшный гнев лег на иудеев украинских местечек и городов – первых, лежавших на пути Хмельницкого. Свитки Законов были извлекаемы из синагог, – напишет историк Н.Костомаров, – казаки плясали на них и пили водку, потом клали на них иудеев и резали без милосердия.

Несколько лет спустя через Брест прокатились события русско-польской и шведско-польской войн. В 1660 году город был разорен и сожжен уже русскими войсками, от населения осталась малая горсточка.

Три раздела Польши и соответственно расширение границ Российской империи положили начало черте еврейской оседлости. Иудеи, желавшие записаться в городское мещанство и купечество, обязывались платить установленные подати вдвое больше взимаемого с христиан.

Здесь надо отметить, что принудительная интеграция в империю, жившую по другим традициям и законам, стала весьма болезненным процессом не только для евреев. К слову, известным ущемлениям подверглась шляхта: было значительно прорежено дворянство, процент которого снизили на новых территориях в три раза. Упразднили Статут (сборник законодательных документов) Великого княжества Литовского, действовавший здесь с 1588 года, запретили употребление понятия Белоруссия, введя единицу Северо-Западный край. Шла большая кампания по освоению этого самого края, в ходе которой проблемы появились у всех категорий населения.

В последние годы царствования Екатерины из официальных документов исчезло прежнее наименование жиды, вместо которого появилось новое – евреи. С этого момента слово жид стало приобретать в русском языке презрительное значение.

Евреи присоединенных западных территорий продолжали заниматься ремеслами, крупной и мелкой торговлей, арендой помещичьих хозяйств, а также новым фабричным производством.

9 декабря 1804 года царь Александр I утвердил Положение об устройстве евреев, дававшее последним право покупать незаселенные участки земли и освобождавшее в первые годы от казенных податей. Но вместе с тем было предписано к 1808 году выселить всех евреев из сельской местности (приписать проживавших в деревнях евреев к городам требовал еще екатерининский указ 1795 года). Началось изгнание с обжитых мест. Тех, кто не спешил съезжать, под конвоем загоняли в города и оставляли на площадях под открытым небом.

Процесс прервался начавшейся войной 1812 года и после разгрома армии Наполеона какое-то время не возобновлялся. Но в апреле 1823 года последовал указ государя, чтобы евреи белорусских губерний прекратили к 1824 году ряд промыслов и аренд, а к 1825 году – переселились в города и местечки. Еврейское население Бреста, составлявшее на рубеже веков 2840 человек (71 процент населения), увеличилось до 4522 человек.

В середине 20-х годов в державных умах созрел план обязать иудеев к личному отбытию воинской повинности, ранее заменявшемуся денежным налогом. Солдатская служба, по этому плану, через дисциплину и воспитание должна была создать новое поколение евреев, свободных от своих национальных черт, обрусевших и, по возможности, окрещенных. Указ вступил в силу в августе 1827 года. Для евреев была установлена повышенная, в сравнении с христианами, норма призыва: десять рекрутов с тысячи ежегодно, причем не с 18, а с 12 лет. До достижения совершеннолетия подростков муштровали в школах кантонистов (так называли еврейских рекрутов), открытых с целью приготовления иудеев к военной службе, причем эти годы не засчитывали в 25-летний рекрутский срок. Из еврейского населения новый закон освобождал от повинности только гильдейских купцов, цеховых мастеров, механиков фабрик, земледельцев-колонистов, раввинов и тех немногих из детей, кого родители отдавали в русские школы, причем за такое послабление взыскивались рекрутские деньги – тысяча рублей с человека.

19 декабря 1844 года вступил в силу указ о подчинении евреев в городах и уездах общему управлению с уничтожением кагалов. Административные функции кагалов передавались полицейским учреждениям, хозяйственные и общеподатные – городским думам и ратушам. Остатки общинной автономии евреев оказались уничтожены.

К тому времени население Брест-Литовска было два года как перемещено на Кобринский и Волынский форштадты (форштадт – поселение, находящееся вне города или крепости; предместье). На месте сровненного с землей старого города выросла крепость.

Надо сказать, в условиях частых перемен ситуации литовские евреи проявляли большую гибкость. Достаточно оценить результативность их обращений к королям за защитными грамотами в средние века. Или то, как в 1794 году, предшествовавшем третьему разделу Польши, евреи Бреста послали депутацию на Тришинские поля к Суворову, прибывшему на подавление восстания конфедератов, и нашли аргументы, в силу которых грозный фельдмаршал согласился иудеев не обижать. А в начале 1830-х, когда твердо установившаяся в этих краях империя приняла решение о постройке на месте города крепости, начались работы, и переселение на новые места было неотвратимо, – брестские евреи обратились с просьбой к ученому, почитаемому властью собрату Исааку Левинзону из Кременца написать ходатайство о возмещении за разрушенные дома. В Кременец (на Волынь) отправили трех почтенных жителей Бреста. Приняв гостей, Левинзон в их присутствии оформил прошение, а заодно (еврейский подходец!) сложил гимн в честь тогдашнего кронпринца Александра II ко дню его бракосочетания. Опробованное хором в Брестской синагоге сочинение было представлено императору Николаю I с переводом на русский и немецкий языки.

Вполне возможно, что горожан и без того не обидели бы с размерами компенсаций: казна не скупилась, как сейчас бы сказали, в цене вопроса. За снос знаменитой брестской синагоги общине было выплачено 8 тысяч рублей, которые скоро пошли в дело: в 1851 году в новом городе на пересечении улиц Миллионной и Збироговской (нынешние Советская и Буденного) началось занявшее одиннадцать лет строительство большой каменной синагоги.

В последующие годы был открыт Дом для вдов, бесплатная амбулатория, Дом для обездоленных, религиозная школа на 500 учеников. В 1857 году в Брест-Литовске проживало 18 738 человек, из них 12 742 еврея (68 процентов от всего населения). По переписи 1897 года, несмотря на тысячи потерявших кров и вынужденных уехать после чудовищного пожара 1895 года, жителями значительно выросшего за неполные сорок лет города были уже 30 260 евреев (около 65 процентов). К слову, на территории Царства Польского и девяти губерний Западной России проживало 75 процентов всего еврейского населения империи – черта оседлости в действии.

После убийства 1 марта 1881 года террористами царя Александра II и выявления факта, что в числе заговорщиков была еврейка из Мозыря Геся Гельфман (молоденькая, в то время беременная хозяйка конспиративной квартиры, где народовольцы хранили взрывчатку и печатали газету), в 1881-82 годах по России прокатились жестокие еврейские погромы, в результате которых резко увеличилась иудейская эмиграция в Америку. Организаторы погромов пустили слух, что царь разрешает бить жидов из мести за убийство отца. В начале 20-го века бесчинства возобновились и в 1905 году докатились до западных губерний. В конце мая – начале июня происходил трехдневный погром в Брест-Литовске, во время которого погибло 6 и было ранено 35 евреев.

Из воспоминаний Х.Зоненберга: В 1905 г. на православную Троицу громили евреев. К счастью, скоро громил остановили, и погром стоил городу немного человеческих жертв и имущества. Особенно распространился он на улицах Мясной (ныне Карбышева. – В.С.), Кривой (ныне Дзержинского. – В.С.) и других, а начался в Гостином дворе (ныне район Центрального универмага. – В.С.). Везде разбили стекла, рвали перины, пух которых затопил улицу, ломали мебель, грабили и т. д. Самооборона стреляла, но жертвы пали у нее же самой. Вызванный из крепости отряд войска остановил громил, которые на этот раз были солдаты, конечно, не без других вожаков и босой команды.

Месяц спустя еще более жестокое побоище было учинено в Белостоке, где 58 евреев погибли и около 200 получили ранения.

Во время Первой мировой войны, когда к Брест-Литовску вплотную приблизился неприятель, штаб Верховного главнокомандующего принял решение об оставлении крепости, вывозе ценностей и эвакуации населения из прифронтовой полосы. Город был принудительно очищен от жителей в три дня – с 17 по 19 августа 1915 года. Большинство населения рассеялось по городам и местечкам Восточной Белоруссии и Центральной России.

Потом были революция, интервенция, советско-польская война (любопытно, что в первый краткосрочный приход советской власти в августе 1920 года должностные посты в Брестском ревкоме – читай, управлении городом, – за исключением поляка Антека Хруслинского, заняли восточные евреи), а закончилось все для наших мест Рижским мирным договором 1921 года, по которому обширные территории западнее станции Негорелое отошли вернувшей государственность Польше. В числе сотен тысяч беженцев, прибывавших обратно в оставленные места, было много иудеев.

В период между двумя мировыми войнами в Польше проживало около трех с половиной миллионов евреев – 10 процентов населения страны. В Бресте, по данным 1929 года, число иудеев составляло 20 266 человек, или 54 процента от общего числа жителей. Польша была центром хасидского движения, цитаделью еврейской религиозной ортодоксии в Европе. Польское еврейство было довольно слабо связано с культурой окружающей среды. Большинство польских иудеев говорили на идише, детей отдавали в религиозные школы – хедеры и талмуд-торы. Еврейский вопрос превратился в предмет частых обсуждений в Сейме: одни депутаты стояли за более тесную интеграцию столь многочисленной национальной группы в польское общество, другие, напротив, требовали удаления иудеев из страны. Активно вели себя еврейские политические партии: рабочая Бунд добивалась еврейской автономии в Польше, религиозная Агуддат-Исраэль боролась за сохранение иудейских традиций, ряд сионистских партий видели единственное решение проблемы в создании национального очага в Палестине.

В 1930-е годы резко возросший в Германии немецкий антисемитизм способствовал развитию соответствующих настроений и в Польше. По городам прокатилась волна погромов, в том числе в Бресте 15 мая 1936 года. До гитлеровского вторжения, оккупации и возведенного в систему геноцида, цинично названого нацистскими вождями окончательным решением еврейского вопроса, оставалось всего несколько лет.

© Василий САРЫЧЕВ